Недетский градус

Кто-то бежит отсюда раздетым на мороз, выпиливая решетки. А кто-то сам просит родителей привезти его в отделение

От 8 до 18

Детская площадка, детская мечта, детская игра… Эти словосочетания привычны и не режут слух. Однако смысл конструкции «детская наркология» нормального человека вводит в стопор. Очевидно, что эти взаимоисключающие вещи не должны стоять по соседству.

Заместителя главного врача по медицинской части Сахалинского областного наркологического диспансера Анатолия Байдракова, который работает здесь уже 33 года, сложно чем-то шокировать. Да, в нашем регионе есть дети, которых нужно лечить от алкоголизма и наркомании. Сахалин в этом не одинок, и глупо закрывать на это глаза. Врач поделился, что с такой лечебницей лучше, чем без нее.

– Наше детское отделение – единственное на всем дальнем Востоке, – говорит Анатолий Байдраков. – Вообще, по всей России детей, зависимых от алкоголя и наркотиков, госпитализируют в психиатрические больницы. Но и там лечиться именно в отделениях для несовершеннолетних они могут лишь до 15 лет. После 15 их переводят ко взрослым. А теперь представьте себе: ребенок в одной палате со взрослыми людьми, страдающими психическими заболеваниями. Это страшно.

Сейчас в детском отделении наркологии самому старшему пациенту 18 лет. Самому младшему – 8. Чаще всего это дети из неблагополучных семей. В большинстве из них взрослые с алкоголем и наркотиками на «ты».

– Я уверен, что потреблять психоактивные вещества дети начинают, глядя на взрослых, –считает врач. – Все идет из семьи. В моей практике был случай, когда мама пришла к нам навестить свою восьмилетнюю дочь. Что вы думаете она ей принесла в качестве гостинца? Пиво!

Девочка со стажем

Юля (имя изменено) в этом лечебном заведении не в первый раз.

Вообще, когда на встрече с Байдраковым журналисты попросили его устроить беседу с одним из малолетних пациентов, никто не надеялся на успех этой затеи. Кто согласится признаться публично о своей зависимости, чтобы об этом потом написали в газете?

– Посидите здесь. Подождите, сейчас девочка к вам придет, – удивил журналистов доктор.

В кабинет, где с детьми занимаются учителя-предметники– учеба из-за лечения не прерывается – вошла Юля. На вид – лет 14. Красивая, приятная девчонка, с фарфоровой белой кожей и золотистыми вьющимися волосами. На лице – легкий мэйк-ап.

– Это визажист у нас сейчас была, – застеснялась Юля, когда журналисты стали осыпать ее комплиментами, – учила девочек правильно краситься.

Юля запросто рассказала нам свою историю.

– Мне 16 лет. Закончила 9-й класс. Учусь не очень, если честно. Любимый предмет – технология. Люблю делать что-то своими руками. Я выросла в детдоме, ничего, по сути, не умею из того, что может практически любая моя ровесница, выросшая в семье: ни вязать, ни шить, ни готовить. Вообще, мечтаю стать поваром. Думаю ехать поступать в Горнозаводск. Я там родилась.

Как я здесь очутилась? Очень просто. Я семь лет маму не видела, сбежала из детского дома, чтобы ее повидать. Соскучилась. Спустя пару дней после побега пошла гулять с подружками. У одной был день рождения. Выпили коктейль…

Мы группой сбежали. Пацаны пожгли все свои документы, я этого делать не стала. Я бежала не для того, что б потом всю жизнь скрываться, просто маму увидеть хотела. «Гаишники» поймали нас, когда мы в час ночи сидели на остановке. У них еще не было на меня ориентировки, поэтому они повезли меня в отделение полиции. Там меня уже хорошо знали, я не первый раз сбегаю. Ну и все, отправили сюда.

Здесь нормально. Таблетки дают. В наркологии я лечусь, получается, уже четвертый раз. Когда месяц лежу, когда два. В детдоме сказали, что на этот раз я пробуду здесь до августа. А у меня день рождения скоро, не хочу я провести его в больнице. После наркологии я вернусь в детдом. Больше сбегать уже не буду. Смысла нет – 31 августа уже еду поступать.

В палате нас обычно по четыре-пять человек. В основном, лежат те, кого застукали с алкоголем. Но сейчас в соседней палате мальчик – попался на спайсах. Ему 15 лет. Разговаривала с ним, по-моему, он совсем не торопится завязывать. Сама я наркотики ни разу не пробовала. И не собираюсь. Это гадость и опасно. Я и курю-то редко.

Сюда больше возвращаться не буду. Хотя врачи не злые, кормят неплохо. Но все равно не хочу.

Кстати, цель побега была достигнута – с мамой Юля повидалась. Она рассказала, что и поступать в Горнозаводске решила из-за того, что там живут ее родители:

– Их лишили родительских прав, когда мне было всего четыре года, – рассказывает девочка. – Мать тогда в тюрьме сидела, отец меня избивал. Когда подросла, сама ушла от них в детский дом. Но сейчас они уже немолодые, больные. У мамы инвалидность. Она ходить не может, ноги затекают. У отца рак горла и легких. Мне их жалко.

У меня много братьев и сестер. Кто во Владивостоке, кто в Краснодаре. Самому младшему всего несколько месяцев. Его мать отдала в Дом малютки. Сказала, заберет, когда денег поднакопит. Она уже пенсию получает, ей 51 год. Отцу – 70.

Подпилить решетку

Отделение, хоть и детское (есть воспитатели, с ними пациенты наверстывают упущенное по школьной программе, занимаются творчеством, работает комната для психологической разгрузки), санаторием его не назовешь. Это признает и сам заместитель главного врача. Для ребенка невыносимо находится так долго в закрытом пространстве, без родителей и друзей. Дети то и дело норовят отсюда улизнуть.

– Для госпитализации необходимо проходить обследования в других клиниках, – говорит Байдраков, – вот, повезешь их, к примеру, на флюорографию – только и гляди, чтоб не сбежали. Могут начать симулировать. Притворяются, что у них внезапно жутко заболел живот. Везешь в детскую больницу, а им только этого и надо. Казалось бы, здесь есть все условия: мягкая кровать, теплое одеяло, вкусная еда. Но юные пациенты протестуют – режут простыни, пилят решетки. Однажды у нас сбежала группа ребят зимой. Несколько ночей они выпиливали решетку на окне. А палата на втором этаже. Так они прыгали на крышу соседнего корпуса, полураздетые… Обнаружили исчезновение беглецов примерно через полчаса, в половине пятого ура. Они за это время умудрились уехать на железнодорожный вокзал. На трассе остановился «добренький» таксист. Довез бесплатно и с собой еще денег дал. Что думал это человек, подвозя раздетых детей зимой – для меня загадка.

Лучше полечусь

Большинство пациентов детского отделения наркологии – дети из реабилитационных центров и детских домов. Но попадаются и те, кто пристрастился к алкоголю или наркотикам, воспитываясь в благополучной семье.

– Ситуации бывают разные. Может, родители сильно заняты, много работают, где-то недоглядели, – говорит Анатолий Байдраков.

Женщина на входе обнимает высокого парня. Несколько раз задает один и тот же вопрос: «Что тебе еще привезти?». Видно, что парень стесняется. Он ждет не дождется, когда это свидание уже закончится, бубнит под нос: «Да все нормально, мам».

Сын Елены Даниил (имена изменены) пришел в отделение сам. В это трудно поверить, но парня никто не ловил, не заставлял ложиться в наркологию. Это его собственное решение.

– Данька закончил школу и поехал поступать в Южно-Сахалинск, – рассказывает мама, – отучился курс, вернулся на каникулы в Холмск. А у нас район такой криминальный, на Портовой живем. Связался с взрослыми парнями, которые досуга без бутылки не мыслят. Вот так с месяц «поотдыхал» с ними. Приходит и говорит: «Мама, я больше так не могу. Отказывать этим мужикам сложно, встреч в маленьком городе не избежать. Лучше я в наркологии полежу». Собрала ему вещи, теперь вот приезжаем, навещаем.

Елена подозревает, что ее сын уже приобрел синдром зависимости. Домой от друзей он приходил всегда вовремя, разве что немного подшофе. Сначала она думала, что заработать такой диагноз в 17 лет невозможно. Но после того как сын признался, что не может сам бороться, поменяла свое мнение.

Даниил в больнице лежит уже неделю. Здесь он пробудет до начала нового учебного года (учится он на специалиста по IT-технологиям). Парень убеждает мать, что это лечение даст ему силы в будущем отказываться от предложения выпить за компанию. Врачи и психологи детского отделения наркологии ему в этом обязательно помогут.

 
По теме
Анатолий Байдраков Об истории и буднях областного наркодиспансера рассказал доктор, который проработал в нем больше 30 лет Искренне жалко Возьми любое лечебное учреждение – другого точно такого уже не сыщешь.
В августе 2022 года А., находясь в квартире у своего знакомого Б., увидев принадлежащий последнему телефон, воспользовавшись тем, что за его действиями никто не наблюдает так как Б. уснул, действуя тайно, умышленно,
о возможном возникновении ЧС на территории Сахалинской области Прогнозируемые гидрометеорологические явления: По информации ФГБУ «Сахалинское УГМС»:
Городской округ Долинский
Акция «Безопасная любовь» - Кожно-венерологический диспансер 28 марта 2024 года для пациентов ГБУЗ «Сахалинский областной кожно-венерологический диспансер» сотрудники кабинета медицинской профилактики я Борисов О.А и заведующая венерологического отделения Юферева Т.В.
Кожно-венерологический диспансер