«В любви к слову мое счастье»

Рядом с нами

Южносахалинка Надежда Васильевна Осокина более 50 лет посвятила медицине. На ее счету немало спасенных жизней. В деревнях родной Вологодчины, где она начинала практиковать, многим новорожденным девочкам дали ее имя. Но при всей любви к медицине и людям Надежда Васильевна с детства очарована русской словесностью, увлечена чтением классики, постижением красоты, глубины и образной силы художественного слова.
Она пишет стихи и прозу (не напоказ), собирает исчезающие из лексикона старинные слова своей малой родины. У нее уже десять рукотворных словарей. Надежда Васильевна – давний друг областной универсальной научной библиотеки. Здесь у нее проходят интересные встречи со школьниками, студентами, преподавателями, беседы о русской словесности и родной речи.
Наш корреспондент встретился с Н. ОСОКИНОЙ.
– Надежда Васильевна, как возникло желание собрать коллекцию редких слов?
– В 2001 году в России готовились отметить 200-летие Владимира Даля, автора Толкового словаря живого великорусского языка. За свою жизнь он собрал и растолковал более 200 тысяч слов. А у меня дома его четырехтомник, и мне всегда было радостно находить в нем свое родное, вологодское.
Статьи в центральной прессе подогрели интерес к творчеству Даля. Приехала в отпуск к родителям, и мы с мамой стали записывать старинные слова родных мест. Но много ли успеешь за месяц-полтора? Потом общались по телефону: то я словечко вспомню, то мама или сестры.
Сколько радости было, когда в день рождения мне звонили и говорили: «Вот тебе слово, дарю!». Мамы уже нет, а разговор с сестрами до сих пор не обходится без расспросов: не отыскались ли еще «жемчужинки» из прошлого? Мои внучки и сын живут в Новосибирске. Друзья-приятели тают, а жить нужно. Замечательное занятие со словом доставляет мне большое наслаждение.
– Много у вас находок?
– В десяти записных книжках их более 2700. Однако за количеством не гонюсь, интернетом не пользуюсь. Слова в коллекцию приходят своим особым путем – фольклорным, поисковым, и это меня устраивает. Радости от этого больше, чем тогда, когда тебе готовенькое приносят.
В областной научной библиотеке заинтересовалась текстами русских былин и народных песен Онежской, Пинежской и других губерний. А в конце старых изданий есть словарики. Случается, там обнаруживаю редкое слово. Ведь сестра Ольга не каждый день звонит, вспомнив забытое слово. А богатства, кроме натруженных рук, я не накопила, не могу часто ездить на родину и подпитываться ее языковой средой.
– Собираете ли вы пословицы, поговорки, жизненные правила?
– Конечно. Записала много дедушкиных, бабушкиных, папиных и маминых выражений, и не только. Вот и сосед отметился. Бывало, подвыпьет, стукнет кулаком о стол да скажет жене: «Матка, не смотри на меня сентябрем, а смотри маем». Колоритно, не правда ли?
Сейчас у многих привычка жаловаться на болезни, рассказывать, где и что ноет. А на Вологодчине это не поощрялось, с ходу отсекалась неприятная для общества тема – переживай сам, но не неси уныние людям. Мама говорила: «Наболится, так само отвалится» (с ударением на «и»). Помню и такое ее высказывание: «Суп из двенадцати круп: крупинка за крупинкой бегает с дубинкой». Когда в трудное для семьи время в тарелке плавало всего несколько перловинок, про них так весело говорили, что и пустой суп казался вкуснее.
Земельный участок у нас называли планом. Говорили: «На плану у меня такие-то посадки...». Деревня строилась по плану, и люди у себя плановали землю. Я вам еще одно слово подарю, редкое, объединяющее, теплое – «обседлость». А предыстория его такова: в XVI веке славяне уходили от притеснения князей и непомерной дани на севера, там было много свободной земли. После скитаний нашли постоянное место, обрели обседлость.
– Кто ваши родители?
– Они из крестьян. Мама толковая была, смелая. Совсем юной ее позвали работать начальником почты, когда потребовалось заменить прежнего руководителя. Так что я – почтовый ребенок, выросла среди посылочных ящиков, запаха газет и сургуча. Летом с младшими братьями и сестрами спала на тулупе, в котором зимой почтальон ежедневно ездил на станцию за корреспонденцией.
А папа выучился на тракториста, и его поставили бригадиром тракторной бригады. Он отличался смекалкой, рассудительностью, крестьянской логикой. При всем при том писал стихи, незатейливые, реалистичные. Наверное, и мне это по генам передалось.
– Какими были ваши первые книжки?
– В пять лет я научилась читать. Подружка пошла в первый класс, и я с ней легко выучила буквы. Мама работала в соседнем селе, где была библиотека, там она брала для меня книжки. Первая – сказка «Три медведя» с яркими иллюстрациями – осталась в памяти как крутой триллер. Столько переживаний было! Ведь Маша уснула в доме трех медведей, закрывшись изнутри, а они стучали так, что все дрожало. Я боялась, что девочка не успеет убежать от косолапых.
Когда подросла, сама стала ходить в библиотеку за русскими народными сказками, книгами Андерсена, Пушкина, Гайдара, Фадеева... А какое счастье было, когда мне давали на дом подшивку журналов «Костер» или «Пионер»! Я была влюблена в каждую библиотекаршу. До сих пор помню их лица и имена. Они совсем молоденькими приезжали в села. И я о другой профессии и не мечтала.
– Отчего же выбрали медицину?
– В тринадцать лет с отличием и почетной грамотой окончила семь классов, могла без экзаменов поступать в любое среднее профессиональное учебное заведение. Но в семье было пятеро детей, и каждая копейка на счету. Библиотечный техникум находился в Вологде. Пришлось бы жить в общежитии или снимать квартиру, оплачивать проезд. А в Череповце жил мамин брат. По неписаному закону родня помогала учить детей. Меня уговорили идти в медицинское училище.
– Не жалели о таком выборе?
– Нет. Хотя, признаюсь, было очень трудно. После войны не хватало кадров, и меня без практики направили в деревню медсестрой отрабатывать три года. Много страданий видела – травм, не совместимых с жизнью, суицидов, родов с патологией. А однажды зимой началась эпидемия коклюша. Каждую ночь меня к больным детям вызывали. А деревни за  четыре – восемь километров, и никакого транспорта, все пешком.
Три года так работала, позволяя себе в день чай и семикопеечную булочку. Зарплата была маленькой, а мне как старшей сестре было жалко младших. Хотелось сэкономить и им какие-то гостинцы привезти.
Однажды услышала, что Сахалину нужны медицинские кадры, что там выплачивают подъемные и северные надбавки. Списалась с облздравотделом и в 1966-м приехала на остров. Было мне тогда 22 года.  В остров-ной медицине и проработала почти полвека.
– Работники областной библиотеки рассказали, что сейчас  вы  создаете родословное древо и  с дальним родственником Андреем Баютиным работаете над  книгой «Жила-была Воробьева гора». О чем она?
– В этой книге мы соединили общие знания о земляках-односельчанах, которые  жили рядом с нами, об интересных случаях, детских  играх и забавах, крестьянском укладе жизни. Есть  главки о том, как селяне веревки вили, драли дранку и корье, пилили доски, хранили картошку, отбеливали холсты, объезжали лошадей. Я описала природу тех мест, рассказала, какие у нас росли дикие яблони, каким был наш лес и птицы, как взрослые праздновали коляду и Троицу. Есть воспоминание о том, как на войну по разнарядке взяли самую молодую и сильную лошадь Амазонку. Вместе с новобранцами, уходившими в неизвестность, ее со слезами провожало все село. Мы знали: лошади с фронта не возвращаются.
– Давно ли вы были в Воробьевой горе?
– Такой деревни давно уже нет. Племянник был там проездом, прислал грустный пейзажный снимок тех мест.  Он растревожил душу и вошел в книгу. Его я сопроводила таким текстом: «За этим полем, за дальним лесом, под легким облачным занавесом стоит деревня. Она живая. И мы в ней до сих пор проживаем. Шел ночью дождик, смочил крылечки. Хозяйки встали и топят печки. Берут подойник, идут к корове. И всходит солнышко по за горою. По над горою, все выше, выше. «Вставай, сынок», – чей-то голос слышен... За дальним лесом, за этим лугом, где солнце ходит старинным кругом, стоит деревня. Она живая. И мы живем там. И поживаем».
– Надежда Васильевна,  передаете ли вы внучкам любовь к литературе, русскому слову?
– Стараюсь. Нахожу разные хитрые способы подачи им чуда. Одной из них 9 лет, другой  – 11. Наше последнее увлечение  – арт-буки. Это самодельные книги или блокноты с толстыми листками. Вот, к примеру, съездили мы в Омск – написали в арт-бук о своих впечатлениях,  сопроводили их иллюстрациями, аппликациями, коллажами. Свобода слова и  самовыражения приветствуется! На цветной бумаге сочиняем веселые стишки. Мне кажется,  игра в слова и словотворчество пойдет внучкам на пользу.
– Спасибо за интервью.
Л. СТЕПАНЕЦ.

 
По теме
В августе 2022 года А., находясь в квартире у своего знакомого Б., увидев принадлежащий последнему телефон, воспользовавшись тем, что за его действиями никто не наблюдает так как Б. уснул, действуя тайно, умышленно,
46-летний житель Невельска продавал каннабис Источник: kp.ru Фото: УМВД России по Сахалинской области В островном регионе задержали наркоторговца, который длительное время занимался продажей каннабиса местным наркоманам.
Невельским городским судом вынесен приговор по уголовному делу в отношении 20-летнего жителя г. Комсомольска-на-Амуре, который признан виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст.
о возможном возникновении ЧС на территории Сахалинской области Прогнозируемые гидрометеорологические явления: По информации ФГБУ «Сахалинское УГМС»:
Городской округ Долинский
Акция «Безопасная любовь» - Кожно-венерологический диспансер 28 марта 2024 года для пациентов ГБУЗ «Сахалинский областной кожно-венерологический диспансер» сотрудники кабинета медицинской профилактики я Борисов О.А и заведующая венерологического отделения Юферева Т.В.
Кожно-венерологический диспансер